На этой неделе происходит значительное возвращение к европейской политике после летнего перерыва, затмённое нарастающими проблемами во франко-германских отношениях.
В Берлине исторический успех на выборах для альтернативы для Германии (AfD), крайне правой партии, вызывает серьёзные опасения относительно стабильности хрупкой трёхпартийной коалиции Германии.
Тем временем в Париже последствия Олимпийских игр приводят к новым разногласиям касательно назначения премьер-министра и попыток сформировать работающее правительство после висячего парламента в июле. Без функционирующего парламента Франция рискует столкнуться с задержками в утверждении ключевого проектированного бюджета на предстоящий год, поскольку экономике могут потребоваться меры жесткой экономии до 25 миллиардов евро для контроля растущего дефицита.
Коалиционная политика давно стала реальностью в Европе. Бельгия остаётся без правительства после недавних выборов, на которых фламандские националисты одержали победу. Подъём крайне правых партий становится привычным элементом европейских выборов, и в Нидерландах наблюдается всплеск антииммиграционных настроений, тогда как Италия уже два года находится под управлением правых партий.
Что отличает текущий франко-германский кризис, так это пересечение политической нестабильности и растущего экономического пессимизма. Франция и Германия составляют две пятых экономики ЕС, и их совместные судьбы играют ключевую роль в формировании будущего европейского проекта. Редко можно встретить, чтобы обе нации испытывали такую значительную политическую депрессию с момента создания современного ЕС по Маастрихтскому договору в 1992 году.
Исторически ЕС рассматривал слабые южные экономики и проблемные восточные государства как проблемные. Однако сейчас внимание сосредоточено на продолжающихся политических вопросах в Париже и Берлине, где отношения ухудшились при президенте Макроне и канцлере Олафе Шольце.
Несмотря на общие вызовы, их экономические проблемы значительно различаются. AfD сделала историю в воскресенье, став первой этно-националистической партией, выигравшей региональные выборы в Германии с периода нацистского режима, одержав победу в Тюринге и заняв второе место в Саксонии. Другие новые политические силы, такие как новая партия под руководством Сары Вагенкнехт, также набирают популярность, выступая за перераспределение богатства и более строгий контроль за иммиграцией. На этих выборах значительная часть избирателей поддержала как AfD, так и партию Вагенкнехт, оставив основные партии, такие как Социал-демократы, Зелёные и Либералы, в трудном положении.
Хотя политические барьеры Германии обычно предотвращают приход экстремистских партий к власти, появление AfD подчеркивает растущее недовольство по вопросам, таким как финансовая поддержка Германии Украины, противодействие иммиграции и недовольство текущей экономической ситуацией. Платформа AfD включает предложения о создании новой евро и обвинения в иммиграции за различные общественные и экономические проблемы, включая стоимость жизни и высокие процентные ставки.
Этот сдвиг вероятно окажет влияние на Христианско-демократический союз, ведущую оппозиционную партию, готовящуюся к национальным выборам в следующем году. Фридрих Мерц, лидер партии, выступал за объявление чрезвычайного положения для беженцев, которое остановило бы процесс предоставления убежища, вызывая опасения по поводу соблюдения законов ЕС.
Мерц и другие политические фигуры озвучивают антииммиграционные настроения, несмотря на потребность Германии в мощной рабочей силе на фоне стремительного роста населения. Подобная риторика от уст устоявшихся политиков иллюстрирует распространенную тенденцию обвинять иммиграцию вместо решения глубоко укоренившихся экономических проблем.
Многие политические партии не имеют видения экономически устойчивой Германии, которая не полагается на дешёвую энергию, успехи на экспортных рынках или строгие фискальные регламенты. Хотя у Германии один из самых низких долговых коэффициентов среди крупных экономик, прогнозируется, что в следующем году она будет иметь второй по величине показатель государственных инвестиций в ЕС, из-за упорного соблюдения фискальных правил, приоритизирующих торговые профициты и усугубляющих экономические дисбалансы.
Переходя к Франции, фискальный кризис возникает не из-за жесткой экономии, а скорее из-за отсутствия бюджетной дисциплины. Сейчас страна сталкивается с третьим месяцем без парламентского консенсуса, поскольку левые, либеральные и крайне правые партии борются за назначение премьер-министра, который сможет обеспечить минимальное большинство. В отличие от финансового консерватизма Германии, Франция имеет дефицит в 5,5 процента от ВВП и долговой коэффициент, который, ожидается, достигнет 115 процентов от ВВП к концу десятилетия. Предыдущее правительство Макрона предложило значительное сокращение расходов и увеличение налогов для соблюдения фискальных стандартов ЕС, планы, которые были нарушены решением о проведении внеочередных выборов в июне.
Франция обязана представить свой проект бюджета, детализирующий стратегии сокращения дефицита, в Европейскую комиссию в следующем месяце. Однако единственное, с чем согласны противники Макрона, похоже, это желание отменить его противоречивые пенсионные реформы, что потенциально усложнит фискальный ландшафт и потребует серьёзного увеличения налогов в других областях.
На данный момент финансовые рынки, похоже, терпимы к политической паузе во Франции, так как инвесторы, кажется, не осознают сложностей, связанных с экстренными бюджетными протоколами без чёткого парламентского большинства. Даже если бюджет будет сформирован, значимый прогресс в сокращении дефицита, по всей видимости, маловероятен, что приводит к нарастающим опасениям относительно фискального здоровья Франции и её будущего управления.
Мехрин Хан является Экономическим редактором The Times
