Национальные проекты как инвестиционный инструмент
В последние годы мы постепенно привыкли к термину «Национальные проекты» (или сокращенно «Нацпроекты»). Многие СМИ регулярно информируют нас о результативности государственных вложений в образование, развитие инфраструктуры, здравоохранение и т.д. И, безусловно, здесь есть чем гордиться – благодаря масштабным инвестициям удалось добиться значительных изменений в направлениях, которые еще 5 лет назад казались недоступными: в регионах появилось более сотни онкоцентров, по всей стране построено почти 50 тыс. новых автомобильных дорог и даже первые фиджитал-игры прошли в России под эгидой нацпроекта «Цифровая экономика».
Однако, с позиции экономической теории нацпроекты вызвали споры в академической среде. Ведь, по сути, речь о бюджетном импульсе, который не всеми экономистами и регуляторами воспринимается как однозначное благо. Увеличение государственных расходов на первом этапе их реализации оказывает стимулирующее воздействие на экономику, позволяет увеличить спрос. Например, инвестиции государства в начальное образование через вложения в строительство школ создают обширные «круги на воде» — рост спроса на услуги строителей, производителей материалов, энергетики, повышение качества жизни в районах размещения новых школ, а, как следствие, спрос на новое жилье, малый и средний бизнес и т.д. Это, безусловно, благо для экономики: точечной «инъекцией» средств удается создать существенный мультипликативный эффект, который приводит к росту экономики. С другой стороны, повышение бюджетных расходов может привести к росту инфляции, что, в свою очередь, стимулирует регулятора принимать ответные меры (например, через повышение ключевой ставки центральным банком). К тому же любые бюджетные программы рано или поздно заканчиваются, и это уже негативно сказывается на экономике и замедляет ее рост.
Однако, считаю, что в данном случае рисовать черно-белую картину – некорректно. Давайте разберемся.
Во-первых, расширение государственных расходов – общепринятая практика, свойственная как западным, так и восточным экономикам. Все потому, что она уже неоднократно доказала свою эффективность. Инвестиции в ту же инфраструктуру стали мощным драйвером последующего восстановления Европы во второй половине XX века: строительство автобанов и электростанций создало целые отрасли, которые впоследствии заложили основу экономического успеха региона. Другой пример – активные инвестиции Пекина в инфраструктуру 2.0 после пандемии. Чтобы перезапустить экономический мотор государства началось строительство инфраструктуры для подзарядки электромобилей и сети 5G. В итоге сегодня в Китае более сотни компаний-производителей электротранспорта, что уже само по себе стимулирует экономический рост, и одно из самых широких распространений сетевых технологий последнего поколения.
Если говорить про Россию, то в нашей стране национальные проекты оправданы еще по нескольким причинам. Так, например, это фактор масштаба страны, который обуславливает проведение точечных гостинвестиций для стимулирования развития конкретных направлений экономики или отраслей. Второй дофактор — большая дифференциация регионального развития, на которые власти реагируют через различные меры поддержки (их и консолидируют в себе нацпроекты). Наконец, немаловажный фактор – климатические и природные особенности страны. Довольно сложно сравнивать условия ведения агропромышленного бизнеса в Якутии и Краснодарском крае, при этом запрос на локальные продукты есть в обоих регионах и речь не только про самобытность, но и про продовольственную безопасность.
Важным аспектом текущего момента является масштабный деглобализационный шок, который прокатился по всему миру, но особенно сильно по России. Ответом на него стали ускоренные программы импортозамещения и запуск новых отраслей (что немаловажно – успешно, и это особенно ценно в текущих условиях).
Новый цикл экономического развития указывает на необходимость доработки действующих инструментов. На недавнем заседании совета по стратегическому развитию и национальным проектам Владимир Путин поручил создать рабочую группу по нацпроектам под руководством главы ВЭБа Игоря Шувалова. В этом контексте, безусловно, важна личность руководителя корпорации развития – напомню, что он стоял у истоков появления нацпроектов в России, а впоследствии курировал их реализацию на позиции первого вице-премьера. Но еще важнее, что глава государства призвал активнее вовлекать в реализацию нацпроектов организацию развития (тот же ВЭБ, Российский экспортный центр, Корпорацию МСП и т.д.), что также является логичным: именно организация развития по своему мандату является мостом между государством и бизнесом. В условиях перестройки нашей экономики такое связующее звено должно стимулировать трансформационные процессы через не только бюджетный импульс, но и активизацию мультипликативного и синергетического эффекта бюджетных расходов, что невозможно воплотить без поддержки частной инициативы. Неслучайно, что, выступая на указанном совете, Игорь Шувалов обозначил амбициозные цели по привлечению средств в российскую экономику – 30 трлн руб. к 2030 году.
